Здесь моя деревня...

Годовые кольца
Все-таки удивительная штука - эта жизнь. Время неумолимо отщелкивает год за годом. Вот дом по улице Новой с. Вавож. Сидит у окна, склонившись над рукоделием, Анна Григорьевна Прыткова. Недавно ей исполнилось 80 лет - она родилась 22 марта 1922 года. Но годам своим не поддается, вся в заботах, в делах. Вот и сейчас вяжет крючком половичок-кружок из старых тряпок: синяя ленточка, красная, черная... Получается незамысловатый узор, ее творение похоже на срез дерева, и еще на ее жизнь. Вот так и жила она год за годом, год красный, год синий. И черное время бывает...
Она родилась в Начар Котье. Нет уже теперь такой деревни на вавожской земле. А как здесь весело было жить. Народ был дружный, трудолюбивый. В семье Григория и Настасьи Прытковых подрастало четверо ребятишек. В большом доме - "пятистеннике" было просторно и уютно. Что с того, что лавки вокруг стола вдоль стен, да простая немудреная мебель. Здесь другое богатство большое было - любовь жила во всем и ко всему. Впрочем, об этом и не говорили. Так и бывает в жизни - это, само собой разумеется.
Оба родителя рано познали сиротскую долю, и сама жизнь учила их. Всю ту ласку и то добро, что не получили они в детстве, старались отдать детям. Отец-то у них дома мало бывал - за пчелами ходил, где пасека, там и он. Пчеловод он был знатный. Пчелы велись у него, как ни у кого. И в колхозе его ценили, даже в "Удмуртской правде" про него писали. Казалось, он слово какое знает, как добрый колдун. Пчелы его не трогали. Запутаются у него в бороде, а он мягко их выбирает и осторожненько отпускает: "Идите-ка, милые, домой"... как с детьми малыми. И поучал ребят: "Они трудолюбивые, вот с них пример и берите"... А сам мог, кажется, все. А как он белил дом к празднику! Все сияло сразу...
И мать, как и все деревенские, никакой работы не чуралась. Все умела и детей учила. Сама делает, малыши повторяют, как могут. Все шло на примере родителей. Роились дети, как пчелы вокруг матери. казалось, Настасья светилась, когда все получалось хорошо. И жили бы так, да пришла беда, откуда не ждали. Занемогла хозяйка большого долга не вдруг, но все думала, что сумеет недуг на ногах перенести. Через силу работала, но не обошлось. Ушла однажды росистым утром на сенокос и больше не вернулась. На лугах изнемогла от кровотечения - надсада сказалась. Положили ее на постилы, на которых сено возили (две палки перетянутых портяной тканью) - и в больницу. Да только поздно уж было, ничем не могли помочь врачи...
Тоскливо стало в доме Прытковых. Ребятишки поутихли, лица пасмурные. Самой маленькой Нине было в ту пору два годочка. А ей, Анне, исполнилось 15 лет. Старшая сестра стала за мать. Как могла, вела домашнее хозяйство, смотрела за детьми. Вокруг дома у них был сад, где росли вишни, черемухи и одна яблонька. Под деревьями стояли ульи. Где-то под двадцать ульев было. Летом особо не насидишься, но ей так хотелось порой посидеть под яблонькой, поплакаться. А жилось ей все хуже и хуже. Особенно тогда, когда в дом пришла мачеха. Хотя так они, дети, ее никогда не называли, до сих пор мамой в разговорах называют. Ладная вроде женщина, да только сердце у нее оказалось холодным. Обижаться - то, конечно, грех, но все равно что-то осталось в памяти. Как кормила отдельно от себя детей, стряпала отдельно... Бывало, ее и в дом не пускала. Поразмышляла она тогда и решила уйти, может, от этого лучше будет, может из-за нее, старшей, остальных детей она не любит?
За плечами Анны было 6 классов. В те годы это было хорошее образование. В Вавоже ее направили на курсы заведующих яслями, и вскоре она уже начала работать самостоятельно. Но сердцем все равно была в деревне, где подрастали Иван, Маруся и Нина и, улучшив время, бежала туда с гостинцами, чтоб их проверить, помочь. Когда началась война, Анну отправили в Ижевск на военный завод. И все эти годы она работала там. Известно, что там и режим особый, и работа, но раз надо - так надо. Только после войны вернулась в Вавож. Вышла замуж в Зядлуд. Свекровь не могла нарадоваться на невестку, старалась, как могла: и дом для молодых купила, и скотины полон двор... Казалось, живи и радуйся. Но не заладилась жизнь семейная. Не посмотрела на богатство, забрала своего первенца и ушла. Пристроила его в ясли - тогда с двух месяцев брали, а сама в леспромхоз устроилась. Все бы ничего, да вот только работа в одном конце села, а ясли - в центре, как тут набегаешься по три раза в день дитя кормить. Да и напарница в это время без дела сидит, а значит и заработка не будет...
Поначалу все же бегала. Малыши все в спальных мешках на улице спят, одинаковые, сразу не найдешь своего, на улице холод, а дети не болели. Почмокает сынок - и она опять на работу. Ворчали потом на нее няньки, дите некормленое остается, да ведь и они понимали ее положение. Стали потом молоком прикармливать.
Вырос ее Анатолий рослым, крепким. Да вот только потом судьба к нему оказалась немилостива. Уж семейный был, дочка подрастала, поехал на рыбалку - и не вернулся. Видно подшибли его на дороге. Криком душа исходила, сердце разрывалось, но выдержала. Не дай Бог кому такое. Теперь у нее остался один сын Володя. Он с семьей живет рядом за стенкой. Чуть что - помогают в любое время. До прошлого года коз держала - сын и с сеном помогал. Раздала она скотину эту, одну - сестре, другую - соседям. Ну, возьми хоть сколько - ни будь денег-то... Не взяла.
Работа у нее была тяжелая. Скажи сейчас кому, чтобы женщины работали с лесом, не поверят. А они у пилорамы всю жизнь проработали. Вот Лена Бардинова - статная красавица, певунья, шустрая. Или ее напарница Маруся Студицких. Ведь тоже и роста небольшого, худощавая... Откуда сила бралась? Конечно, до того уработаются, что домой идут, качаются. А ребятишки росли самостоятельными. Утром уйдет - еще спят, вечером - уже спят. Оставит еду им, что смогут - сами приготовят. Старалась баловать сладким, когда могла... и всегда у нее в голове были ее брат и сестры. Где бы они ни были, как мать, следила за ними. И они с ней считались, от нее и помощи ждали, и совета.
Иван, отслужив в армии, вернулся домой. Нина уже работала на торфопредприятии. Отец каким-то чудом выхлопотал паспорт. Только она вот с ним, по своему, недомысленно легко рассталась. Видно, узнали в районе, что у кое-кого из молодых есть паспорта, и вызвали их всех с паспортами. Подружки похитрее оказались, не принесли, а Нина с детской доверчивостью отдала. А обратно никак. Иван собрался ехать к Марусе, которая жила в Абрау-Дерсо у сестры их соседки Настеньки и решил Нину взять туда. Она бы рада, а как без паспорта? Не смогли, несмотря на все просьбы и уговоры, получить не документ, не справку, паспорт уничтожен и все. И решилась Нина на свой страх и риск ехать так. Переживаний всем хватило, а старшей сестре особо.
Иван работал на военном заводе, Маруся на заводе шампанских вин, Нина тоже не сидела без дела, хоть и документов не было. Кое - как, уж через начальство ответили из Вавожа на запрос и сделали там новый паспорт. И все было бы хорошо. Но заболела Маруся. Не климат, видно, ей был там. Врачи советовали ей в Грузии жить. "Вот поправлюсь - и уеду", - решила она. Уговорили ее лечь в больницу. Да только не выдержало ее сердце, и в страшную грозу умерла она. Было ей в ту пору 27 лет...
Нина и Иван вернулись в Вавож. Остались они втроем. С тех пор и живут, держась друг дружку. Вот только подумала: "Ивана давно не видела". А он тут как тут. Пришел с гостинцами: молока четверть, яблоки, сладости. И праздники вместе отмечают, и все дела сообща решают. Вокруг нее держатся, считаются с ней, уважают. Людей и сейчас у нее много бывает. Кто-то, может, и злоупотребляет ее безотказностью, доверчивостью. Нина приходит: "Опять, Анна, на бутылку этому дала?". "Так ведь он сказал на дело. И принесет ведь, не обманет" - оправдывается она. Вера в доброту, в справедливость живет в ней. Время избороздило лицо морщинками, потрепало ее золотое сердце. Таня, дочь брата, как-то сказала: "Теперь, тетя Анна, вместо хлеба - тебе горсть таблеток...". Силы ушли, но обременять никого не хочет, все сама хочет делать. В прошлом году картошку чуть не всю сама выкопала. Да и сейчас без дела не сидит, сама себе работу ищет. Начала вот опять круглые половички вязать. Кружки: белый, красный, черный, голубой...
Ну, все как в жизни - годовые кольца получаются, словно срез дерева, которого так много прошло, через ее руки прошло.
Надежда Широких

В оглавление...

Православные!


Фото Свято-Никольской церкови с. Вавож

Свято-Никольская церковь с. Вавож, изображение которой во всей первозданной красе Вы можете лицезреть здесь, в конце 50-х годов 20-го столетия была наполовину разрушена: у нее сейчас отсутствуют купол, колокольня и переход между храмом и колокольней. Кроме того, в стадии начала восстановления находится нижний храм, а верхний еще ждет своего часа. В то же время наша церковь — одна из крупнейших в Удмуртии по площади (354 кв. м.) и единственная действующая — двухэтажная.

Мы призываем всех, кому не безразлична судьба российских православных святынь, присоединиться к нам и помочь восстановлению.

Наши данные для перевода средств:

ИНН: 1803002952; р/с: 40703810668150100113 в Вавожском отделении СБ РФ № 4464;
БИК: 049401601; к/с: 30101810400000000601
Приход храма Святителя и Чудотворца Николая с. Вавож
Наш адрес: Удмуртская Республика, 427310, с. Вавож, ул. Интернациональная 43.
Наш телефон: (341-55) 2-13-77
Наш e-mail: nikolaxram@udmr.net

Да не оскудеет рука дающего!

© «Православная Удмуртия», 2001-03 гг.

Мы будем рады, если Вы сочтете какой-либо из материалов нашей газеты достойным копирования и использования в своих целях. Мы будем благодарны, если при этом Вы сошлетесь на нашу газету. Если Вы пожелаете использовать материал (статью и/или иллюстрацию), публикуемый нами с чьего-либо милостивого благословения, настойчиво просим Вас обратиться к собственнику материала по указанному нами адресу и спросить у него на это разрешения.

Hosted by uCoz